Жизнь в кавычках. Роман - Света Нахимберг

Жизнь продолжалась, но Хае было так пусто без Натана, она привыкла о нём заботиться, это был четвёртый её ребёнок и вот теперь его больше нет. Все заботы сосредоточились на Сонечке, она старалась снабжать её из той же библиотеки, что и раньше делал Натан, новыми книгами, чтобы как-то отвлечь её от горестных мыслей. Дора продолжала работать, но делала это как-то механически, она никогда не задерживала сварщика отсутствием баллонов, но у неё уже не было того задора, с каким она делала это раньше: она за несколько дней повзрослела на несколько лет. Очередь на протезы для Сони никак не подходила, а ей так хотелось «встать» на ноги, она устала лежать в кровати без движения. Выручали только книги, тогда её мысли уносились в сюжет описываемых событий, она жила «чужой» жизнью.

Исаак часто навещал их, помогал делать по дому мужскую работу: а её было достаточно – раньше это делал глава семьи, но теперь его нет, а беззащитные женщины, одна из которых беспомощный инвалид, нуждались в его поддержке. Хая начала ходить на рынок, знакомые не узнавали её, так она состарилась и сгорбилась, как древняя старушка. Она по привычке покупала продукты, а продавцы, не торгуясь, отдавали их ей по той цене, которую она называла. Она по привычке через день собирала «тормозок», но, вспомнив, что идти некуда, она выходила на улицу и отдавала первому встречному ребёнку этот свёрток с едой: он с удивлением смотрел на неё: «Это мне? Спасибо, бабушка!» Бабушка… думала Хая, а ведь у неё ещё нет внуков и ей всего 48лет. Она кормила Сонечку, перестилала ей постель, поправляла подушки, выносила ночной горшок – всё это она делала чисто механически, просто зная, что больше ухаживать за Сонечкой некому: Дора приходила с работы уставшая и грустная, перекусив и поблагодарив мамочку за ужин, она ложилась спать. Хая обычно быстро засыпала: Натан шептал ей разные ласковые слова, иногда укачивал её на руках, а теперь она долго лежала с открытыми глазами и ждала, когда придёт сон.

Она засыпала под утро, вставала обессиленная, как будто она всю ночь работала, а не спала. Дору надо было проводить на работу, покормить завтраком Сонечку, предварительно проведя утренний моцион. За делами она немного забывалась, надо было принести воды, накипятить её и постирать гору белья: мыла не было, стирали щелоком, который разъедал руки, но ничего не поделаешь: Сонечке необходимы были чистые широкие бинты из проглаженной ткани, чистая простынка, ведь она целыми днями находилась в кровати. Потом она принималась за приготовление еды, она всегда старалась из ничего приготовить очень вкусные вещи, всем её «стряпня» нравилась, это было так приятно слышать, при этом усталость уходила. Так шли дни за днями. Иногда она отвечала на письма Хаима, горько было лгать ему, но и расстраивать тоже не хотелось: он не знал, что его сестра осталась без ног в 16 лет, что из семи её малышей остались в живых только Дора и Соня, что его папы тоже нет на земле. Она орошала эти письма слезами, боясь, что текст расплывётся и Хаим узнает, что она плакала – письма она писала карандашом. От письма до письма она жила ожиданием. Пришла зима, она часто ездила на могилку к Натану, подолгу рассказывала, как они живут, как справляются со всеми трудностями, как Исаак помогает ей по хозяйству: такой добрый парнишка, лишь бы у него с Дорой всё сложилось удачно. Так, «поговорив» с Натаном, ей становилось легче, она добиралась до своего барака и продолжала свои неотложные дела. Пришло извещение из областного госпиталя, что Сонечке надо туда приехать, чтобы по её меркам изготовили протезы, это предполагалось делом не скорым: им сообщили, что проживание и питание будет в госпитале бесплатным, а за протезы надо будет заплатить часть их стоимости. Хая растерялась, получив это извещение: как она одна в дороге справится со всеми проблемами. Она попросила Исаака помочь ей отвезти Сонечку в госпиталь, сможет ли он взять отпуск на работе? Исаак договорился с начальниками, рассказав им о сложившейся ситуации. Они дали ему отпуск на неделю: «Но не больше! Скоро закрывать наряды всему монтажному участку, а эту работу никто за тебя не сделает!» Исаак пошел к Хае сказать, что можно собираться в дорогу. Они купили билеты на поезд, Дора проводила их до вагона и побежала на работу, пожелав удачи. Поезд довёз их до Молотова, там по адресу, указанному на конверте, они нашли госпиталь. Оформили все документы, донесли Сонечку до палаты, палата была не большая, но с удобствами: здесь лежали инвалиды, им были созданы условия для длительного проживания, пока ни сделают протезы. Ждать придётся несколько месяцев, но Хая оставляла Сонечку здесь с лёгким сердцем: здесь у неё будут такие хорошие условия, не то, что в их бараке. Она дала Сонечке несколько карточек, чтобы та могла расплатиться за протезы, чтобы могла что-то купить, если захочется, ведь они не могли здесь с ней остаться. Попрощавшись с Сонечкой, они с Исааком поехали в Березники: он должен был успеть на работу. Теперь Хая ждала писем от Хаима и Сонечки, и за обоих у неё болела душа. Хаим писал, что у него всё нормально, чтобы не беспокоились о нём, наши войска наступают и освобождают город за городом, а о том, что у него прибавилось работы по разминированию этих городов, он, естественно, им не писал.

Наступила весна. Соня часто писала им с Дорой, она писала, что протезы ещё не готовы, это оказалось таким сложным производством, а мастера были в основном на фронте, поэтому весь этот процесс длился так долго. Хая, как могла, утешала Сонечку, напоминая, что она сейчас живёт в чистоте и тепле, а у них в бараке очень холодно, на дворе весна, но бараки продувались насквозь, ничего не помогало: все жители по очереди ходили на кухню к печке погреться. Дора с Исааком продолжали встречаться, скоро лето и им можно будет пожениться через несколько месяцев. Хаим писал, что до конца войны осталось совсем не много. Соня в конце апреля сообщила, что протезы ей сделали, и она может ехать домой. Хая снова попросила Исаака съездить с ней за Сонечкой в Молотов. Он опять отпросился у начальства, и они с Хаей поехали забирать Сонечку. Когда они прошли в палату, Соня училась «ходить» в протезах, видно было, что они очень тяжелые, и она едва передвигала «ноги». Хая, увидев такую картину, заплакала из жалости к своей искалеченной девочке: такая молодая, красивая, нежная и такая участь её постигла…

Соня успокаивала маму, она не понимала, почему мама плачет. «Я очень соскучилась по тебе, дорогая моя, вот и плачу!» Они поблагодарили обслуживающий персонал, врачей госпиталя, те предупредили, что они не прощаются, теперь Соня – их постоянный клиент, потому что такие протезы очень недолговечны, их надо будет периодически менять на новые. Может к этому времени что-то придумают другое и протезы будут полегче. Хая ещё раз поблагодарила всех и они, поддерживая Сонечку под руки, поехали на вокзал. В поезде Соня отстегнула протезы, чтобы немного отдохнуть: Хая увидела её стёртые до крови плечи-протезы, крепились на ремнях, у неё заболело сердце: «Бедная моя девочка, тебе очень больно? Как можно тебе помочь?» «Ничего, я просто продезинфицирую ссадины и присыплю их специальным порошком, мне дали его в госпитале, а когда он закончится, у меня есть рецепт, закажем в аптеке, из всякого положения есть выход, мамочка, всё будет хорошо!» Хая удивлялась, что эта малышка утешает её, какая она терпеливая, такие раны на плечах, а она меня успокаивает. Исаак, когда Сонечка снимала протезы, выходил в коридор и не видел этих израненных ремнями плеч. Когда они добрались до «дома», там их ждала Дора, сёстры встретились радостно, они обе соскучились, несмотря на то, что в отсутствие Сони, Дора была одна в своей «детской» комнате, теперь Дора снова будет помогать сестре, чем может. Соня «прошла» в свой сектор, села на кровать, сняла протезы и поставила их в торце кровати: они занимали так много места, протезы были очень громоздкими и тяжелыми, Дора удивлялась, как Сонечка будет в них ходить. Но Соня очень старалась учиться ходить по коридору барака, она доходила до кухни и там, чем могла, помогала маме в приготовлении еды. Хая была рада, что Соня не замкнулась, не стеснялась своей беспомощности, единственно, что ей очень хотелось – посетить могилку папочки, но Хая отговаривала её: «Пусть до конца растает снег, чтобы было удобно дойти до папиного вечного пристанища, тем более, что он лежит рядом со входом». Соню убедили слова мамы, она иногда выходила на улицу подышать свежим воздухом: Хая поддерживала её, выносила табурет, усаживала Сонечку под окном, чтобы её было видно, и она вовремя могла постучать, когда «надышится». От Хаима приходили письма, что война подходит к завершению, по «фронтовому телеграфу» говорили, что до Берлина осталось несколько десятков километров и конец войне. Хая, с замиранием сердца, получала его письма и в первую очередь обращала внимание на то, кем написан их адрес. Слава Господу – это были письма Хаимчика, её любимого сыночка, которого она с нетерпением ждала.